Страница Полины Ворониной ВКонтакте

Девушка должна быть загадкой: Маленькой, миленькой, сладкой. Кокетничать, строить глазки, Верить во всякие сказки. Оставаться святой и грешной, Быть красивой душой и внешне. Обаятельным, хитрым лисенком, Нежным, мягким, пушистым котенком. Шалуньей веселой, игривой, Любить и всегда быть любимой. Влюбленной безумно и страстно, Ласковой, робкой и властной, Сквозь слезы уметь смеяться И никогда не сдаваться!

только не дом-2!!

Мастер и Маргарита, Овод, Незаконнорождённая, Мария Стюарт. И еще множество книг, которые мечтаю прочитать.

выбор зависит только от настроения))

Наши дома всё больше, а семьи всё меньше. У нас больше удобств, но меньше времени. Больше ученых степеней, но меньше здравого смысла. Больше знаний, но меньше способности к трезвому суждению. Больше специалистов, но еще больше проблем. Больше лекарств, но меньше здоровья. Мы проделали долгий путь до луны и обратно, но нам сложно перейти улицу, чтоб встретиться с новым соседом. Мы создали множество компьютеров для хранения и копирования огромных объёмов информации, но стали меньше общаться друг с другом. Мы выиграли в количестве, но проиграли в качестве. Это время быстрого питания, но медленного усвоения. Людей высокого роста, но низкой нравственности. Высоких доходов, но мелочных отношений. Это время, когда так много за окном, но ничего в комнате!

Если упал, заставь себя ползти, потом - идти, а потом бежать... Запомни: дорогу осилит идущий.

У кого есть кошка,тот может не бояться одиночества!(обожаю этих животных просто до безумия!!!!)

... Да, такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали - и они родились. Я был скромен - меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, - другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, - меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, - меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная
молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду - мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние - не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, - тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины...